Франсин Риверс - Рассвет наступит неизбежно [As Sure as the Dawn]

— А если мне нужна ты, достаточно мне будет щелкнуть пальцами, чтобы ты пришла ко мне?

Рицпа отступила назад и конвульсивно сглотнула, сердце у нее при этом бешено колотилось. Она продолжала чувствовать на лице жар от его прикосновения.

— Нет! — твердо сказала она.

Атрет скривил губы в улыбке.

— Ты уверена? — Прикоснувшись к ее шее, он почувствовал, как сильно бьется ее пульс. Его собственное сердце билось так же. Несколько ночей, проведенных с этой женщиной, — и тот огонь, который занимается в нем, прорвется наружу. — Иным путем убедить тебя было бы проще.

Она вся напряглась, устыдившись своего ответа:

— Я не отношусь к твоим аморате, мой господин.

Он отошел и взял еще одно полотенце.

— Я не ищу того, кто мог бы меня полюбить, — сказал он. Криво улыбнувшись, он вытирал пот с груди.

— Когда я просила не играть со мной, Атрет, я имела в виду именно такие игры.

— В другой раз ты сказала, что мне нужно играть.

— Со своим сыном. Но не со мной.

— Я думаю, с тобой было бы веселее.

Рицпе хотелось оказаться от него как можно дальше. Повернувшись, она направилась к двери именно с таким намерением.

Атрет схватил ее за руку и снова повернул лицом к себе.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной.

Халев опять проснулся и заплакал.

Атрет стиснул зубы.

— Я тебя сюда не звал, — сказал он. — Я не просил тебя сюда приходить.

— Прошу простить меня. Если ты меня отпустишь, я уйду.

Его пальцы до боли сжали ее руку.

— Теперь, раз уж ты здесь, уйдешь тогда, когда я тебе скажу. — Его голубые глаза горели огнем. — Ты теперь будешь жить в комнате Юлии, хочешь ты того, или нет. — Видя, как ей больно, он отпустил ее.

— Мне она не нравится, — кратко сказала Рицпа, инстинктивно прижимая к себе Халева и отходя подальше от отца ребенка.

— Жить ты будешь там, где я тебе скажу. А нравится тебе это или нет, это уже твое дело. Но ты будешь там жить! — Его улыбка стала презрительной. — И не надо смотреть на меня так. Я еще в жизни не изнасиловал ни одной женщины и не собираюсь делать этого впредь. — Он довольно бесцеремонно оглядел ее. — И если ты такая чистая, какой сама себя считаешь, у тебя проблем не возникнет, не так ли?

Рицпа стиснула зубы.

Он отошел назад, к брусу, и снова поднял его на плечи. Обернувшись, он увидел, что Рицпа по–прежнему стоит посреди помещения и неотрывно смотрит на дальнюю стену. Он видел, в каком она смятении, и понимал, почему.

— Теперь я могу идти, мой господин? — с трудом проговорила она.

— Нет! — Атрет снова приступил к своим упражнениям, оставив женщину стоять посреди зала и молчать.

Она неподвижно стояла и ждала. Он с удовольствием смотрел на нее, а ее огорчение доставляло ему еще большую радость. Пусть она поскрипит зубами, как когда–то он скрипел из–за нее. А он нарочно потянет время. Наконец, он бросил брус.

— Можешь идти. Но помни: в следующий раз, если захочешь со мной поговорить, пошли ко мне Лагоса, чтобы сначала спросить у меня разрешения!

Галл сообщил, что Серта видели идущим по дороге из Ефеса. Узнав об этом, Атрет выругался про себя. У него не было ни малейшего желания иметь дело с этим человеком. Он уже хотел было приказать Галлу не впускать его, но потом придумал нечто получше. Атрет никогда не заботился о том, чтобы оказывать римским вельможам особые почести, но инстинктивно знал, что с Сертом надо вести себя очень осторожно.

— Прими его и пригласи в триклиний, — сказал он, и Галл ушел. — Лагос, принеси вина и приготовь нам поесть.

— Да, мой господин, — сказал Лагос. — Что–нибудь еще?

Атрет нахмурился и стал лихорадочно соображать. Он прекрасно помнил, какой интерес проявил Серт к Рицпе и к ребенку во время предыдущего визита.

— Пусть вдова останется в своей комнате. Позаботься об этом. Запри дверь!

— Да, мой господин, — сказал Лагос и поспешил выполнять сказанное.

— И пусть Пилия послужит нам! — крикнул Атрет ему вслед. Эта девушка была мила, наверное, достаточно мила для того, чтобы отвлечь Серта от мыслей о Рицпе. Атрет и сам приложит к этому все силы.

Серт тепло поприветствовал Атрета, пожал ему руку, широко улыбнулся, видя, какой радушный прием ему оказали, но все же понимая, что это сделано не случайно.

— Прекрасно выглядишь, мой друг, — сказал он, дружески хлопнув Атрета по плечу.

— Садись. Выпей вина, — сказал Атрет, жестом указав на один из уютных диванов, и сам уселся напротив.

— После нашей с тобой предыдущей беседы я уж думал, что ты укажешь мне на дверь, — сказал Серт, принимая приглашение.

— Сначала я хотел именно так и поступить, но ведь ты бы просто так все равно не ушел.

— Ты меня очень хорошо знаешь, — улыбнулся Серт. — Как и я тебя, Атрет. После многомесячного уединения ты тут, наверное, уже с ума сходишь. Иначе ты бы не был таким гостеприимным.

Атрет ответил ему циничным взглядом.

— Может быть и так, но я еще не настолько сошел с ума, чтобы возвращаться на арену.

— Жаль, — вздохнул Серт, — но я все же не теряю надежды. — Он оглядел миловидную девушку, которая в этот момент вошла в триклиний с кувшином вина. Сначала она налила вина Атрету. Серт наблюдал за тем, как Атрет бросил страстный взгляд на ее пышные локоны. При этом гость с досадой пытался сообразить, что все это могло означать. Кожа девушки порозовела. Служанка была явно взволнована, когда Атрет улыбнулся ей.

— Не забудь о моем госте, — мягко сказал ей германец, проведя рукой по ее стану и слегка шлепнув по заду.

— О, прости, мой господин, — заикаясь, произнесла девушка и повернулась к Серту.

Когда она ушла, Серт приподнял брови в знак удивления.

— Новое приобретение?

— Я купил ее для Юлии, — озорно улыбнулся Атрет. — А теперь она служит мне.

Серт засмеялся, скрывая свое неудовольствие и попивая вино.

— А что это за очаровательную вдову я видел здесь в прошлый раз?

— Пилия лучше, — сказал Атрет, стараясь при этом вспомнить, говорил ли он Серту, что Рицпа вдова. Если нет, это наводило на тревожную мысль о том, что Серт уже кое–что о ней знает.

Интересно, что еще было ему известно?

Серт оценивающе посмотрел на Атрета.

— От той ты уже устал?

— Ее запросы не отвечали моим намерениям.

— Она красива.

— Но язык у нее оказался подобен жалу скорпиона.

— Продай ее мне.

Кровь ударила Атрету в голову.